Привилегии. История знакомства №40

Помните, как Форрест Гамп сравнивал жизнь с коробкой конфет? Там казалось само собой разумеющимся, что брать нужно одну за раз и при каждой единственной изумляться или печалиться разным вкусам. Часть населения так по жизни себя и ведёт. А часть ведёт себя как угодно, лишь бы не так скучно и предсказуемо.

Для Антона, например, весь мир был своего рода лавкой со сладостями. Все открывающиеся виду полки изобиловали разными вкусами, формами и ароматами, которые можно было трогать, нюхать, надкусывать и распихивать по карманам. А за каждым поворотом его ждали всё новые и новые сокровища. И никто на свете не смог бы его убедить, что надо брать по одной конфетке за раз, да ещё и вслепую. Антон соглашался на любые эксперименты, на любые приключения, стремился быть в нескольких местах одновременно, лишь бы ничего не упустить и наслаждался каждым вдохом и выдохом.

Это был видный молодой человек, очень харизматичный, порождающий, казалось, одним своим присутствием завихрения энергии. Он умел красиво говорить, умел зажигать народ, разгонять их на подвиги и свершения. А его жизнелюбие и непоседливость были настолько заразительны, что рядом с ним люди забывали обо всём остальном. Глядя на него казалось, что даже глаза его готовы разбежаться в разные стороны, лишь бы ничего не упустить. И вот однажды дорогу ему перешла Соня. 

Соня, а, если точнее, София Николаевна, прекрасно знала, как качественно она способна при необходимости ездить людям по мозгам. Нет, особого удовольствия это ей не приносило, да и время можно было потратить и с большей пользой, но когда какой-то выскочка на вечере по открытию нового многонационального культурного центра, совершенно не разобравшись в теме, начинал пламенно нести невероятную чушь, да ещё и с национал-шовинистическим уклоном, не встрять она не могла.

Да, она прекрасно осознавала, насколько стервозное ощущение она в такие моменты создавала. И каких только эпитетов она о себе в такие моменты не слышала: от воинствующего феминизма до банальной семейной (или просто половой) неудовлетворённости, и что она выскочка, и что она пиарится, и что она просто мужчин ненавидит (будто есть её заслуга в том, что мужчины гораздо чаще напыщенно разгагольствуют о том, в чём ни капельки не разбираются). Что поделать, именно такие недалёкие люди привыкли судить о других, навешивать ярлыки. И именно таких людей больше всего хотелось поставить на место, защищая всех тех, кого они по своей недалекости ранят. В такие моменты на неё буквально нападало красноречие, а навыки риторики буквально начинали зашкаливать. Она разнесла в пух и прах оратора, буквально на пальцах смогла объяснить казалось бы необъяснимое и самодовольно удалилась. В таких случаях и всегда лучше красиво смыться пока народ не опомнился. Увы, как раз тот самый оратор-шовинист опомнился быстрее всех, прихватил лишний бокал с шампанским и пригоршню канапешек со стола в салфетку и пустился вдогонку за Соней. 

- «Вы знаете, я восхищён! Такая убежденность, такой пыл, а главное, такой острый ум!»

- «Оставьте...» - отмахнулась Соня.

- «Не могу! Это же было как минимум сексуально! Я жить не смогу, если не познакомлюсь с такой потрясающей женщиной! Так красиво, как Вы, меня ещё никто не затыкал!»

Соня почему-то так и не научилась искусству политики, намёков и увиливаний, поэтому помимо всего прочего она любила и ценила в людях прямоту. А ещё она ценила, когда люди умеют признавать поражение - весьма дефицитный навык в наше нелёгкое время. Антон обладал обоими качествами, а ещё к тому же был умён, открыт новому и на деле оказался вовсе не таким пустобрехом и зазнайкой, как Соне показалось в начале. С ним было интересно разговаривать, великолепно острить и воистину легко и интересно вместе проводить время. Он восхищал своей неуёмной энергией, он обезоруживал своей непредсказуемостью и открытостью всему новому и доселе неизведанному, а главное он распространял такое странное ощущение праздника, что внезапно и Соня прониклась ощущением пребывания в той самой лавке со сладостями, где можно было всё. И они подружились.

Это была прекрасная дружба, основанная на совместной безбашенности, общих интересах и отсутствии ограничений. Они с лёгкостью могли говорить обо всём от исследований дальнего космоса до визитов к врачу. Они понимали друг друга с полуслова, а ещё чем дальше, тем больше они друг другу нравились, тем более явно они друг друга хотели. И вскоре дружба переросла в нечто большее. Он предложил попробовать. Она согласилась. Гормоны то никто не отменял. А главное, даже после перерастания в нечто большее он её не удерживал. Каждый распоряжался своей жизнью так, как каждый хотел, и время вместе они проводили только в своё собственное удовольствие. Не это ли называют дружбой с привилегиями? 

Антону казалось, что ему перепала самая сладкая конфета из доселе найденных. Если до сих пор он, подобно бабочке, порхал с цветка на цветок, полагаясь на удачу, то теперь, у него была Соня, которая четко знала, какие цветы самые лучшие, а ещё понимала его, как никто другой. С полуслова понимала, и принимала его. Рядом с ним и она постепенно раскрывалась, будто шкатулка с множеством секретов, являя всё новые и новые грани, идеи и желания, исполнять которые было верхом удовольствия. В кои то веки он познакомился с девушкой, которая играючи умудрялась жить на его скоростях, да ещё и наслаждалась этим. Первое время она мило смущалась и краснела на его шутки ниже пояса и намёки для возраста от 18 лет. Потом она к ним привыкла, и даже стала самым наглым образом отшучиваться.

Соне казалось, что жизнь наконец-то сдвинулась с мертвой точки. Застой, который она с сожалением диагностировала себе в своей личной жизни сменился вечной движухой, потоком неожиданностей и романтики. Антон мог позвонить ей на работу и спросить, не против ли она поужинать в другом городе или проснуться в другой стране. Эксперименты начинались с выбора кофе в обеденный перерыв и заканчивались бессонными ночами, игрушками и идеями, которые Соне никогда и в голову не пришли бы. Это было словно какое-то наваждение, и в то же время реальность. Пока она не поняла, что застой просто принял иной вид. Если украсить кочки на болоте электрическими гирляндами и бантиками, болото всё равно останется болотом, всё равно засосет тебя в трясину и не даст выбраться на свежий воздух. И она испугалась. 

Она испугалась, что настолько в этом потоке завязнет, что действительно уже не выберется. Ей казалось, что она - уже не она, и что она вообще не способна контролировать ни ситуацию, ни свою жизнь. И если бы хотя бы жизнь эта текла куда-то в хорошем направлении, к свадьбе, например - это одно. Но это был поток, ни края, ни цели которого она не видела, почти водоворот. И когда Соня пугалась, она действовала. На фоне страха потери контроля, страх потери Антона угасал. И она ушла в сторону, постаралась заниматься своими делами, своей жизнью. Раньше это всегда срабатывало. Не в этот раз.

- «Ты где? Я приеду!»

- «Не надо, мне очень много чего нужно сделать...»

- «Так, я помогу!»

- «Пожалуйста, в другой раз. Серьёзно...»

- «В другой, так в другой...»

Но на следующий день он писал снова и Соня уже успевала соскучиться, а потому они снова встречались и она снова вливалась в его неудержимый водоворот. А иногда пропадал и он. Просто так, без предупреждения, вдруг срывался куда-то по делам, и это тоже совершенно невозможно было предсказать. Он и сам не знал, что у него будет завтра. Такова была работа менеджеров ресторанов. Или конкретно Антона. Соня уже ни в чем не была уверена, кроме того, что Антону именно такой вот образ жизни просто удобен. 

В начале отношений Антон и ей был удобен. Отношения без обязательств, каждый в ответе сам за себя и каждый хозяин собственной жизни. Соня наслаждалась тем фактом, что в любой момент может вильнуть хвостом и удалиться, перейти к более адекватному мужчине, или хотя бы не тратить время на такие бесполезные вещи, как стирка его носков и одинокое ожидание, когда же он соизволит явиться домой. Она знала достаточно историй от подруг, когда те соглашались на любые неудобства, на невероятно токсичные отношения, лишь бы они были. Соня же всегда могла с чистой совестью сказать, что она получает только позитивное от отношений. Могла ли она подумать, что ей самой этого будет недостаточно? Что она добровольно признает, что в таких отношениях развития нет?

Антон заметил, что в отношениях пропадает искра. Простота общения осталась, доверие осталось, а вот искра стала пропадать. Соню словно подменили, она то и дело проваливалась в какие-то свои неведомые мысли, принимала защитные позы, смотрела на него почти оценивающе. В чем дело он не знал, а сообщать ему Соня, которая, обычно всегда сразу говорила, о чём думала, в этот раз не спешила. Обычно такая динамика у женщин означала, что они планируют своего мужчину бросить. В другой ситуации Антон и сам бы отошёл в сторону, но в случае с Соней он убедился, что именно она та, что придаёт ему сил. Без неё он на полном серьёзе не понимал, зачем он делает всё то, что он делает. Без неё все телодвижения казались своего рода бегом в колесе, и осознал он это только сейчас.

Рыцари бывают разные. Одни воюют с драконом, потому что дракон - это зло. Другие осознают, что дракон не всегда зло, но творят это ради славы. Третьи - просто от скуки, ведь нельзя же сидеть просто сложа руки. А четвёртые совершают невероятное ради одной единственной и самой прекрасной дамы. И если Антон всегда относился к третьей категории, то сейчас он перешёл в четвертую. Пожалуй, попадись ему сейчас какой скучающий дракон, желающий размять кулаки, Антон бы заразил и его своей депрессией и нежеланием чего либо предпринимать, покуда Соня так странно себя ведёт. Если бы только победа над этим драконом не вернула ему его "старую" Соню. 

Тем временем через общих знакомых он узнал, что у Сони на работе сменилось руководство. Новая начальница жёстко меняла кадры и вынуждала несогласных уходить. А Соня, как же без этого, ввязалась выступать против, из-за чего поставила под угрозу всю свою карьеру. Увы, новая начальница была дамой со связями, и эти связи были настолько обширны, что слухи о вопиющей профнепригодности Софии Николаевны достигли даже его ушей. Антон знал достаточно людей, чтобы получать информацию о том, как развивались события. Он также понимал, что когда Соня бушует, лучше под руку не лезть. Со своей стороны он мог сделать только одно: разговаривать с людьми и по возможности разъяснить суть конфликта. Также достаточно людей знали его. Поэтому к тому времени, как Соня плюнула на всё и всё же написала заявление по собственному желанию, встречи с ней жаждали аж два потенциальных работодателя, которые не очень жаловали её новую начальницу.

Антон заехал за Соней на работу, напросился помочь, зная, что сама она бы не попросила. Она вышла из лифта, держа в руках традиционную коробку из под бумаги, наполненную всякими мелочами из своего рабочего стола. Печальная, но гордая и не сломленная.

- «Вот увидишь, тебя никто на работу не возьмёт!» - злорадно прогремело с балкона этажом выше, та самая начальница.

- «Уже взяли», - совершенно спокойно ответила Соня.

Её голос эхом разнёсся по фойе. Кто-то зааплодировал. Начальница фыркнула и удалилась. Антон почти напоказ поцеловал её и забрал коробку. Что-то ему подсказывало, что именно это ей будет в глубине души очень приятно. А потом они сели в машину и поехали к нему домой.

- «Так, ты на "Финстеров' согласилась?»

- «Откуда ты знаешь?»

- «Они у нас все корпоративы и деловые встречи проводят...»

- «Стой! Так это из-за тебя?!»

Соня встала, будто её огрели подушкой по голове.Она то думала, что её позвали за её навыки, а не по знакомству.

- «Сонь, уверяю, я не обладаю достаточным влиянием, чтобы заставить кого либо брать кого угодно на работу. Моего влияния хватило только чтобы намекнуть, что твоя начальница может так ругать только кого-то, кого до жутиков боится, так что, скорее это её заслуга.»

- «Не надо было...» - с сомнением в голосе сказала Соня.

- «Надо. Ты мне слишком дорога.»

-« А если дорога...» - начала было Соня и внезапно прервалась.

Как объяснить человеку, что тот формат отношений, который ты сама же выбрала, тебя же саму и не устраивает? И как сказать, чего именно хочется? Проще сказать, чего не хочется, но ведь тогда Антон её за дуру какую примет. А в итоге он её сейчас за ту самую дуру и принимает, пока она молчит и думает, что сказать.

- «Нам так дальше нельзя...» - выдавила она.

- «Как именно?»

- «Так, как мы до сих пор жили.»

- «Почему?»

- «Я... Я понимаю, что тебя всё устраивает, но меня то нет.»

Она замолчала. Антону же стоило невероятных усилий промолчать. Он понимал, что так будет лучше. Наконец Соня решилась.

- «А какой-то момент надо и семью нормальную заводить, и детей... И я, кажется, до этого дозрела... Но если как сейчас, это же не возможно...»

- «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Преодолеть пространство и простор, Нам разум дал стальные руки-крылья, А вместо сердца — пламенный мотор... проговорил Антон», - давай попробуем и посмотрим, что из этого получится. 

И у них действительно получилось. Это получилось далеко не сразу. Они то съезжались, то разъезжались. Они пробовали гостевой брак и классический. Они расставались, потом не выдерживали и встречались снова. И наконец, после долгих моральных и этических мучений это случилось: дом, семья и дети, идеал, соответствующий всем классическим воззрениям и представлениям. Только вот не друг с другом.

Они так и остались друзьями, хоть и без привилегий. Они переписывались, делились новостями и фотографиями детей, иногда подгоняли друг другу клиентов. Антон то и дело предлагал им вместе снимать стресс, вроде и его жена была не против, но против была Соня. Та семья, которую она себе представляла и идеализировала, такого не допускала. Да и муж её бы не допустил. Впрочем, Антон не отчаивался. Он видел, сколько людей в итоге разочаровываются в своих отношениях и был почти уверен, что рано или поздно и Соня забросит свои принципы. А ведь измена с хорошим другом, с которым уже и так всё было, это, считай, не измена.