Принц на белом коне. История знакомства №18

Испокон веков среди женщин идёт негласный спор: принца нужно ждать или на него нужно охотиться. Женщина добивается мужчину, или мужчина женщину. Мужчина или женщина делает первый шаг. Явно или неявно. Да и что такое первый шаг: приветствие, просьба номера телефона, приглашение на кофе или просто заинтересованный взгляд? Как понять, нужны ли другому человеку отношения? Какие ему отношения нужны: пару раз отдохнуть, или на всю жизнь? Нужны ли ему отношения конкретно с тобой? Миллионы молодых людей мучаются этими вопросами, ворочаются без сна в своих кроватях, заедают стресс, худеют на нервной почве, бегают по тренингам, барам и клубам знакомств, надеются, разочаровываются и снова мечтают.

Некоторые, вроде меня, решают, что раз уж мы все ждём своего принца на белом коне, то неплохо бы обучиться верховой езде, а то неудобно получится, когда дождёмся. Немного отвлекаясь от рассказа, лично меня принц на белом коне застиг врасплох, когда я перекошенная от напряжения и взъерошенная после дайвинга тащила 20 кило оборудования пешком домой. Конь был и правда красивый, кстати, а вот принц так себе. Зато именно на верховой езде я познакомилась с Машей. И Маша каталась верхом вовсе не ради принца. 

Нет, Маша была не такой. Она сознательно вышла из этого бесконечного бега подобного белке в колесе, из этой бессмысленной гонки, соревнования за весьма сомнительный приз. Она гордо объявила свою независимость от общественного мнения, норм и порядков, беспокойств и доказывания чего-то себе и другим, и, неслыханная дерзость, решила жить в своё собственное удовольствие. Свой личный День Независимости Маша отметила в компании подруг и алкоголя, и с тех пор свято придерживалась выбранной линии.

Подруги, решившие, что День Независимости - это очередной способ выпендриться, долго недоверчиво смотрели, как Маша сначала поехала в мотопробег по Европе (ну, точно, только ради мужиков, зачем ещё в здравом уме такие вещи делать?) потом попробовала попрыгать с парашютом (ну, байкеры, ясно, звери, но десантники точно милашки!), а потом повадилась сплавляться в Карелии (интересно, что за фрики от байдарок фанатеют?). Когда Маша взялась колесить по третьим странам, останавливаясь у каучсерферов, подруги решили, что вот оно, дно: безденежные студенты недоучки и реки дешёвого пива... Тем не менее, Маша умудрялась каждый раз возвращаться живой и невредимой с новыми друзьями по всему миру, новыми фотографиями и новыми историями о своих приключениях, от которых часть подруг хватались за головы, а часть за коктейли, ибо только с коктейлями их собственные жизни казались им чуть менее скучными. А годы неумолимо шли.

За эти годы подруги выходили замуж, разводились, страдали, искали и охотились. А Маша и в ус не дула. Подруги пугали её, что она так никого себе не найдёт, что останется вечно одинокой, что на неё никто не посмотрит, если она сама к этому не приложит усилий, да и вообще, какому мужику нужен такой не способный и месяца на одном месте высидеть "подарочек". Но, как ни странно, от мужиков отбоя у Маши не было. Впрочем, и длительных отношений тоже не было - те немногие, что проходили "контроль качества", что соответствовали всем выставленным к ним требованиям, ей просто не нравились, а Маша с такими особо не церемонилась: всё было красиво, уважительно и без открытых конфликтов. Просто невыполнимо. Этакое "три разА перекрестился, прыгнул в чан и там сварился".

Пока не появился в её жизни Максим. Максим был удивительно логичным, немногословным, но крайне упёртым человеком. За его внешней сдержанностью чувствовалась огромная сила. Невероятно спокойный и уверенный в своей правоте, немного резкий с несколько своеобразным чувством юмора. Маша даже не восприняла его в качестве возможного ухажёра, пока он не подошёл и не объявил, что она ему нравится, и что он хочет встречаться. У неё перед глазами сразу всплыл старый интернет-мем про "Ты мне нравишься. Я тебя предупредил!" Это было умилительно, но явно не достаточно.

Максим был уверен, что они с Машей должны быть вместе. Поэтому он упорно предпринимал попытку за попыткой Машу завоевать. Он встречал её с работы с цветами, водил по дорогим ресторанам, дарил подарки. Машины капризы не были хаотичными и взбалмошными, но стоило ей приподнять бровь или кивнуть головой в нужном направлении, как Максим спокойно и с достоинством делал то, что требовалось, совершая, при необходимости, невозможное. Этакое "мужик сказал - мужик сделал". И наконец Маша "признала его существование", как ехидно сформулировали её подруги.

Их отношения были похожи на танец: вел Максим, но именно Маша умудрялась задавать направление.

- Что же ты, за девушкой ухаживаешь, а у самого квартира от пола до потолка захламлена, не красиво, же! - могла сказать Маша, и Максим после непродолжительного протеста начинал разбирать завалы и выбрасывать лишнее. После чего изумленно смотрел на то, какая у него, оказывается, просторная квартира.

- А что мне с того, что ты сидишь в своем закутке? Тебе то всё равно, а мне хочется мужа с перспективами... - морщила носик Маша, и Максим потихоньку раскачивался, перебирал варианты и выходил на повышение. А потом изумлённо размышлял, а почему это он раньше такого не сделал.

- Малыш, ну кто так сейчас одевается? Мы же не на работу к тебе идём, а ты меня в ресторан ведёшь!..

И каждый раз Максим обнаруживал, что, делая что-то ради Маши, он делает что-то для себя, становится лучше, выходит на новый уровень. И это полностью ломало шаблон. Максим всегда посмеивался над подкаблучниками и прочими, исполнявшими любое пожелание зарвавшихся жён, но сейчас так поступал он, и от этого ему становилось во всех смыслах только лучше. Эйфория от открывающихся возможностей настолько его опьянила, что он, забыв обо всём, что его окружало, кинулся в океан возможностей и перспектив. Его узнали, явно зауважали, стали прислушиваться к его мнению и он стал нужен, как никогда.

О Маше он вспомнил только когда дома стало подозрительно пусто и тихо. Он не вполне понимал, как он такое пропустил, что именно он сделал не так, как не заметил, что она собрала свои вещи и исчезла. Он же добился, завоевал, получил согласие... Всё ведь было в порядке... Его накрывала злость: очень ему надо такие капризы терпеть! А потом сомнения: а, может, надо? Прочь сомнения! Он же мужчина! Почему он обязан бегать за ней и всю жизнь не знать, а вдруг ей что выстрелит, и она опять уйдёт, а он даже не будет знать, почему! И зачем ему такая морока?

Он убедил себя, что эмоции тут ни при чём, что он и так сделал всё, что только мог, что довольно маяться дурью и позволять Маше крутить собой как ей заблагорассудится. И Максим вернулся к нормальной жизни. Сам по себе, никому ничего не должным и ни от кого не зависящим. Но жизнь вдруг потеряла свой вкус, свои краски. Постные будни, чёрно-белые переживания, да и вообще всё какое-то потерявшее вкус. При том, что всё: и обстановка в квартире, и работа, и гардероб напоминали о ней, ведь всё, чего он достиг, каким он стал - всё это было благодаря ей. Он не понимал, как так произошло. Он никогда не верил в любовь, считал это то ли выдумкой, чтобы люди сами себе проблем настроили, то ли просто совершенно ему не доступным чувством. Но теперь он ходил потерянным и задавался вопросом, а вдруг это всё-таки та самая любовь?

Когда стало совсем уж невмоготу, он попытался до Маши дозвониться. Она не брала трубку, и тогда он приехал к ней домой, но её не было и там. К счастью, в это время в подъезд вошла уткнувшаяся в смартфон соседка, она же Машина сочайница и сосериальница дождливыми одинокими вечерами. Мялась соседка не долго, и вскоре "спалила", что Маша уехала на неделю на ферму. Максим об этой ферме знал, там были Машины (и мои, кстати) любимые лошадки. Не долго думая, он сорвался за город. 

На ферме Максим был всего пару раз. Маша долго смеялась над тем, какой он деревянный в седле, подбадривала, чтобы он почаще приезжал и вообще, что он за принц такой, если белый конь его на спине удержать не может. Максим стискивал зубы и пытался сохранять спокойствие, запоминал и старался выполнять все инструкции, но до Машиного уровня ему было ой как далеко. Вот и сейчас его узнали, ему обрадовались и сообщили, что Маша "в горах" - так называлась каменистая тропа в более холмистой части леса за фермой. Максим сорвался было туда пешком, но его остановили сотрудники. Далеко, мол, и долго. Проще тут подождать, или на Арамисе верхом.

Арамис был довольно флегматичным двенадцатилетним конем, которого использовали для обучения самых маленьких. Сегодня уроков не было, и сотрудница только что его одела, чтобы просто его выгулять. Что было немаловажно, Арамис был белого окраса. Через десять минут Максим пожалел о своем решении, но в момент принятия решения окрас оказался решающим аргументом: Маша всегда ценила красоту, и Максим был намерен эту красоту ей предоставить. Именно поэтому через те самые десять минут Максим ругал себя на чём свет стоит, но трусил в сторону "гор", стараясь подстроить свои подпрыгивания в седле под ритм Арамиса. Где-то на трети пути Арамис сообразил, что его наездник ещё менее опытный, чем большинство детей, а потому слушаться его не обязательно, и встал.

Одному богу, сотворившему всех тварей такими тварями, известно, каким местом лошади чувствуют настрой наездника. Арамис отчётливо понимал, что Максим не настроен делать ему больно, и постарается всячески избежать радикальных мер в виде хлыстика, который ему вручили перед отбытием. Максим пробовал уговаривать, упрашивать, умолять и матюгаться, легонько стучать по бокам Арамиса пятками и дергать за вожжи, но несмотря на имя, конь вел себя скорее как Гримо: молчаливо и по-своему. Перебрав все возможные способы, Максиму пришлось прибегнуть к невозможному: он замахнулся хлыстиком и косо вписался им в круп Арамиса. Арамис недоверчиво покосился на Максима, потом на хлыстик, а потом зловредно сморщил нос (по крайней мере, Максим клялся, что всё было именно так). А потом белоснежный флегматик превратился в неистового холерика, несущегося промеж холмов во весь опор. Максим не понимал, каким чудом он ещё держится в седле, как так у него хватает сил обнимать пятками бока Арамиса, а руками - его шею. Внизу рвался на волю мощнейший мотор в одну обозленную лошадиную силу - и Максим, любитель спортивных машин и всего, что с ними связано, впервые осознал, на что эта одна сила в действительности способна. Страшно ему не было: он довольно быстро просчитал варианты и пришел к удручающему выводу, что всю ситуацию можно охарактеризовать ёмким русским словом из шести букв, начинающимся на "п" и заканчивающимся на "ц", а потому почти покорно ждал, когда же это русское слово случится. Случилось оно на подлёте к ферме, где Арамис, выскочив из леса, решил применить экстренное торможение перед электрифицированным забором. Максим такой подлости не ожидал, и потому красивым сальто перелетел через голову Арамиса, чтобы приземлиться на траву где-то за ограждением и отключиться.

Когда он очнулся, вокруг стояли Маша, ещё пара посетителей и сотрудники фермы. Максим постарался улыбнуться и протянуть Маше руку.

- «Я больше так не буду», - прохрипел он.

- «Я очень на это надеюсь!» - вклинилась хозяйка фермы, - «и понесло же вас в "горы" с вашим уровнем!!! Кто ему коня дал вообще?!»

- «Арамис же самый спокойный»... - виновато пробормотал кто-то.

- «Ты и Арамиса "довел"», - нежно хмыкнула Маша.

- «Я больше не буду... Вернись... Пожалуйста...»

- «Как по мне, так нас зря вызвали», - бодро хихикнул подоспевший санитар. Судя по виду он был из тех самых опытных и бывалых, из которых получаются величайшие циники в курилке, - «Мы думали тут умирает кто, а тут в любви признаются! Дамочка, берите, не раздумывая. Таким живучим материалом обычно не разбрасываются!»