Вольная птица. История знакомства №31

Олег был совершенно волшебным человеком. Долговязый, энергичный, яркий и с удивительно смеющимися глазами. Казалось, этот смех варился внутри него, выливаясь щедрыми порциями, стоило ему открыть рот и отпустить замечание. Нет, это был не прямолинейный смех, он маскировался под критику или восхищение, он надевал мантию испуга или покрывало восхищения, но как бы Олег ни размахивал руками, как бы ни поднимал брови и как бы ни закатывал глаза, Таня всегда замечала этот смех, прячущийся глубоко внутри. 

И только иногда, когда он погружался во что-то настолько, что забывал об окружающих, она замечала в его глазах то отчаяние, то безграничную любовь к жизни, то глубочайшее сострадание и боль за что-то. Таня восхищалась им, она мечтала быть такой же: смелой, решительной, знающей все ответы, яркой и необычной. Она заслушивалась его монологами, любовалась его представлениями и его работой. Конечно, он был ещё и позером, эгоистом, прожженым циником и балаболом, он был порой жесток и бескомпромисен, но она, к своему удивлению, была готова закрывать на это глаза. Она не могла иначе. При одном взгляде на него она была готова простить ему всё, что угодно. И мечтать, и молиться всем богам, чтобы он хоть раз обратил на неё внимание

Однажды она подслушала его разговор с друзьями в столовой - они не заметили её за перегородкой. Друзья убеждали Олега, что пора остепениться, а тот как всегда отшучивался.

- «Друзья, я в этом плане совершенно согласен с Янковским: "жить с женщиной — это уже героизм, а создание семьи с одним человеком и на всю жизнь — это подвиг". Ну, не герой я, что поделаешь», - театрально покаялся Олег.

- «Это женщина героем должна быть - тебя выдерживать!»

- «Вот! Не могу же я прекрасных дам подвергать такому риску!»

- «Некоторые только рады будут. Вон, Танька из Мишиной группы с тебя глаз не сводит.»

- «Это та с хвостиком?»

- «Не, которая домашними пирожками всех на свой день рождения угощала.»

- «А, та...» - в голосе Олега скользнуло разочарование, - «да ну...»

- «Что за "да ну"! Жена должна быть хозяйственной! И доброй, кстати. Уж кто, а Таня стервозничать не будет».

- «Да ну... Невнятная она какая-то... То ли есть, то ли нет, вечно страдает...»

- «Это она потому что без тебя, вот и страдает!»

- «Сань, серьёзно, кому такая ни рыба ни мясо нужна... Кстати, ты на выходных с нами?...» 

Таня сидела за перегородкой, не решаясь выйти. Пусть уж лучше не знают, что она всё слышала. Она переживёт, учтёт, исправится. Она им ещё покажет "ни рыбу, ни мясо" и "невнятную"! Вот как начнёт и краситься, и одеваться, и роковой женщиной станет, как героини её любимых фильмов! Она им ещё покажет...

- «Танька, где ты пропадаешь, Миша всем расправой грозит!» - в столовую вбежала Лара, разом спалив Танино "прикрытие". Таня поспешно вскочила, вытирая слезы, но заплаканность убрать так быстро не вышло.

- «Ты что, плакала?» - прямо и без обиняков спросила Лара, совершенно игнорируя Олега с компанией. Таня поспешно помотала головой и сломя голову вылетела из столовой.

- «Нехорошо получилось...» - смущённо пробормотал Олег. Он размышлял об этом все выходные и решил, что в понедельник непременно пойдет извиняться. 

Как ни странно, несмотря на то, что они были в соседних департаментах, он здесь почти никогда не был и ощущал себя почти как на вражеской территории. Задачей максимум было найти Таню, не слишком привлекая к себе внимание остальных, а то как начнут ещё болтать... Он осторожно заглядывал за каждую из перегородок, пока не увидел на пустом столе фотографию Тани с какой-то девушкой. Обе были на фотографии бесконечно счастливы; такой улыбающейся он Таню на работе не помнил, но на фотографию залюбовался.

- «Олег, Вы кого-то ищете?» - спросил робкий, даже испуганный голосок за его спиной.

- «Таня!» - искренне обрадовался Олег, - «тебя!»

Он никогда особо не обращал на неё внимания, и сейчас впервые мог рассмотреть её поближе. Приятное лицо, очень мягкое и теплое, настороженный взгляд с лёгким оттенком печали. Это был такой взгляд, что тут же хотелось её защитить от всех бед и невзгод. И вот сейчас искреннее изумление и недоверие неведомо откуда свалившемуся на него счастью.

- «Я извиниться пришел за пятницу. Мне не следовало так говорить. Я очень сожалею.»

- «Что Вы...Ничего страшного...» - вспыхнула Таня.

- «Я был неправ, и хотел бы пригласить тебя в "Кораблик" загладить свою вину в любое удобное для тебя время».

Слава богу, Олег не знал, какой шухер устроила Таня дома, перерывая все шкафы и разбрасывая забракованные вещи по квартире, выбирая подходящий наряд, чтобы только не выглядеть "невнятной". Одно дело - продумать свой стиль исключительно для работы, но другое - для свидания с мужчиной мечты. Он не имел ни малейшего понятия, как подробно она выбирала украшения под одежду и макияж, сколько раз смывала и перерисовывала стрелки. Зато на свидание с ним пришла просто шикарная женщина, Женщина с большой буквы. Эта Женщина с достоинством несла себя в мир и дарила совершенно четкое послание красоты и доброты. Олег аж засмотрелся, запоздало спохватившись предложить ей сесть.

Таня заметила восторг в его взгляде, и чуть ли не подпрыгнула от радости и торжества. В глубине души она сама себя не узнавала: откуда только и смелость взялась, и уверенность? Она что-то говорила, звонко смеялась его шуткам, кокетничала, строила глазки и ощущала себя богиней. Вечер пролетел незаметно и упоительно сладко. А за ним последовали восхитительно наполненные флиртом и нежностью дни на работе, взгляды украдкой в столовой, шутки по мессенджеру, касания рук в коридорах и даже совместное посещение кладовки в рабочее время для не вполне рабочего времяпрепровождения. А ещё чудесные последующие вечера.

Коллеги заметили перемены, но не сразу поняли, с чем они связаны. Удивительно было и то, что Таня будто расцвела: выпрямилась, стала модной, начала экспериментировать с макияжем, меньше напоминать забитого котенка, который всем видом просит, чтобы его хоть кто-то взял. Удивительно было и то, как успокоился Олег: стал менее циничным, менее беспокойным, начал внимательнее относиться к окружающим - будто только вспомнил, что да, и они существуют. При этом, оба не слишком афишировали, что они вместе.

- «Таня, откуда такие перемены?» - первое время спрашивали коллеги.

- «Сама себя не полюбишь - никто не полюбит», - кокетливо отвечала Таня.

- «Олег, тебя словно подменили... Ты теперь как сытый кот выглядишь».

- «Помните, я говорил, что циник - это разочаровавшийся романтик? Так вот, время от времени и вне зависимости от ситуации этот романтик всё же просыпается, и перехватывает управление. Но, omnia transibunt, et id transibit quoque - и это пройдёт», - отшучивался Олег.

В то, что они вместе, отказывались верить оба отдела. Это казалось чем-то невозможным, нереальным: худой, ощипаный, жалобно смотрящий котенок и задиристая дворняга. Ещё более нереальным казалось то, как именно они изменились. Котенок стал грациозной кошкой, самодовольно полизывающей шёрстку на солнышке, а дворняга превратилась почти что в добродушного пушистогоувальня, который только чужих да обнаглевших цапнет.

И внезапно всё у них получилось "как у людей". Образцовая семья, показательная. И дом - полная чаша, и мужчина почищен, накормлен и ухожен, и Таня засияла, как начищенный медяк, наконец-то вдруг приняв себя и не стремясь передо всеми выслужиться и всем пригодиться.

Это выглядело настолько идиллично, что никто, опять же, не верил, что такое продолжение возможно. И вскоре реплики коллег сменили оттенок.

- «Танюха, молодец! Куш сорвала!»

- «Ну что вы, девочки, я просто очень счастлива...»

- «Рассказывай-рассказывай! И чем же ты его зацепила, а? Приворожила, небось!»

Или...

- «Эк тебя, Олег, в оборот взяли. Она только посмотрит, как ты уже бежишь!»

- «Ради некоторых и побегать не грех!»

- «Все так говорят, а потом бах и связаны по рукам и ногам, и как бурлаки на Волге молча тянут неподъемный груз семьи, детей, ипотеки и собаки».

Люди, как правило, беспощадны в своих оценках. И бьют в самое уязвимое место. Таня искренне переживала, что её считают такой стервой, взявшей Олега в оборот. А что, если он это услышит? А что, если он, не дай боже, поверит??? И Таня изо всех сил старалась ещё больше о нём заботиться, ему помогать, ещё больше делать, только бы он, не дай бог, не поверил, что она его "приворожила" и "взяла в оборот". Но он, несмотря на все её страхи, продолжал быть таким же чудесным и замечательным, внимательным и любящим.

Вот, только, чем больше она заботилась, тем больше у нее складывалось впечатление, что ему это в тягость. Вроде она и взамен ничего не просит, а Олег как-то незаметно тускнеет. Даже для самого себя незаметно. И она совершенно не знала, как ему помочь. Все чаще он утыкался в смартфон или ноутбук, задерживался на работе и, казалось, сбегал из дома при первой возможности. Она даже задумалась, а не мог ли он завести любовницу - настолько странно это всё выглядело. В это было очень сложно поверить - уж очень он внимательно к ней относился, когда был дома, а когда отсутствовал - в любое время сразу же отвечал на звонки. Но так ведь всегда бывает. Со стороны и не подумаешь: внимательный и заботливый муж, а потом бабах и бракоразводный процесс, ибо на стороне ребёнок.

- «Олежка, всё хорошо? Что-то случилось?»

- «Всё отлично», - устало улыбнулся Олег.

- «Ты последнее время какой-то грустный...»

- «Да... Даже сам не знаю. Настроение такое. Помнишь, как в анекдоте: мужик возвращает в магазин и новогодние игрушки, продавщица спрашивает: "что, не сверкают?" - "сверкают, но не радуют..." - задумчиво ответил он, и тут же отметил, как испуганно она сжалась, - Но ты меня всегда радуешь. Просто настроение такое. Но, omnia transibunt, et id transibit quoque - всё пройдёт, и это тоже».

Тане и так стоило невероятных усилий и смелости с ним заговорить на эту тему, и, хотя он её и заверил, что всё хорошо, червячок сомнения продолжал грызть её изнутри. Подруги наперебой успокаивали её, говорили, что всё наладится, но, на то ведь они и подруги. Подругам полагается говорить нам успокаивающие вещи, а нам полагается им верить - это ведь не мы сами так подумали, а умные и независимые посторонние наблюдатели сказали. Постепенно она дошла до той стадии, где она убедила себя, что ей изменяют, потому что она такая "невнятная". Чуть ли не каждому встречному Таня жаловалась, что наверняка муж загулял, наверняка есть любовница, а сама Таня плохая, уродина, дура и все её мужики об неё ноги вытирают. И при этом ни словом не заикалась Олегу о своих страхах и подозрениях, будучи с ним милой и любящей, и, в то же время, лихорадочно всматриваясь в любые подтверждения своей гипотезы. Пока не встретила старую подругу своей мамы, Веру Леонидовну.

- «Я ну никак не могу знать, есть у него любовница, или нет», - сразу сказала Вера, - «поэтому убеждать или разубеждать тебя не могу. Но давай предположим лучшее: что её нет».

- «А как же?...»

- «Ты же сама сказала, что доказательств у тебя нет. У меня тем более их нету. Поэтому давай будем его уважать, и не будем обижать человека беспочвенными подозрениями», - Вера Леонидовна со снисходительной улыбкой посмотрела, как Таня хватает ртом воздух, ища, что бы возразить, и не может, а потом продолжила, - «а вдруг он у тебя просто "застоялся"?»

- «В смысле?!»

- «Ну, знаешь, как кони грустить в стойлах начинают, когда их мало выгуливают?»

- «То есть, он и вправду по любовницам пойдет?!»

- «Глупышка», - захихикала Вера, - «скучно ему от однообразия, вот и всё. Ты всё делаешь ради него, придраться не к чему, сама милая и чудесная, а ему летать охота.»

- «А что... А я... Ну не могу я его высот добиться... Курица какая-то...» - на Танины глаза навернулись слёзы.

- «Некоторые птицы созданы для одиночных полётов», - невозмутимо продолжила Вера Леонидовна, - «Но улетают для того, чтобы потом вернуться. И тем сладостнее возвращение».

- «И что же мне делать?»

- «А то же самое, что делала, чтобы он с тобой сошёлся. Будь "внятной" в том смысле, в каком ты это делала и раньше. Но выпускай своего сокола полетать и доверяй ему».

Таня ещё долго разговаривала с Верой Леонидовной, а потом созванивалась и снова советовалась. Такие решения, как довериться или отпустить, не за один день принимаются, а страхи после таких разовых разговоров никуда не уходят. Они затаиваются в засаде, выжидая, когда же люди расслабятся и позволят себе чуть побольше эмоций, ослабят контроль. И при первой же возможности страхи разворачиваются, занимают собой всё пространство и шумно стремятся вытолкнуть из головы все более ли менее разумные мысли. Но Таня слишком любила Олега, а потому весь пыл и энергию бросила на то, чтобы быть для него неотразимой.

И это сработало. Он улетал и возвращался, с новыми силами и новым восторгом. Она поддерживала его во всём: в болезни и здравии, во всех заскоках и придурях, во всех конфликтах и во всех триумфах. Она позволила ему летать и быть своего рода звездой, устраивать всё, что ему только вздумается, и наградой ей было такое обожание, о котором она могла только мечтать. Он летал, и носил её на своих крыльях.