Не уходи... История знакомства №34

Говорят, первых аккордов достаточно, чтобы распознать качество произведения, а первое впечатление редко обманывает. Несмотря на всё это, Рита почему-то дала втянуть себя в отношения, которые начались с аварии, чтоб их! Ну, что может выйти из такого начала?

Она ехала себе с работы, размышляла о том, как проведёт отпуск на солнечной террасе у бассейна очередного дорогого отеля, потягивая пина коладу и читая давно откладываемую книжку. Остановившись на светофоре и проверив, что дистанция до впереди стоящей машины достаточна (не любила она впритык стоять), Рита стала размышлять, с какой из книг она начнёт, и тут её машина содрогнулась, всё загремело и загрохотало, её машина сделала самовольный прыжок вперёд и красиво вписалась в зад впереди стоящего автомобиля. "Карамболь" промелькнула шальная мысль у неё в голове, а потом её "снесло". С ума они что ли всё посходили, она же на красный стояла!!! Да она им всем покажет! Засудит! Новую машину ей покупать заставит!!! Искренне негодуя и жаждя отмщения, она выскочила из машины и направилась к виновнику аварии. Её взгляд и походка не предвещали ничего хорошего. Тем временем на водителя машины сзади было жалко смотреть. Выпучив глаза, он носился, взад-вперёд, не зная, за что схватиться и что предпринять.

- «Бога ради, простите, я виноват! Я уже вызвал и полицию, и эвакуатор! Вам нужна аптечка? Вот моя карточка, здесь все контакты... И надо же мне было педали перепутать...» 

Он лопотал и лопотал, а всё Ритино негодование улитучивалось куда-то, словно по волшебству. Его звали Валентином, можно просто Валей. Это был немного суетливый, слегка устало выглядящий мужчина в недорогом, но хорошо сидящем костюме. Этакий стандартный офисный работник, никого не трогающий и всем должный. Такие люди не сорвутся открывать Америку и не побегут прыгать с парашютом, но зато именно такие люди напекут пирожков, чтобы накормить голодных или принесут теплое одеяло тем, кто замёрз. Именно такие люди тащат на себе весь этот неблагодарный мир, оставаясь совершенно непризнанными и незамеченными. Рита, по крайней мере, на таких мужчин, как Валя, обращала не больше внимания, чем на муравьёв. Спасибо им, конечно, за их непосильный труд, пусть трудятся и дальше, но пожалуйста без неё.

Тем временем Валя умудрился поговорить с полицейскими, объяснить всем, что виноват он и только он, и даже как-то незаметно придумать, что для полного искупления он просто обязан пригласить Риту в ресторан. Нет, она не должна ничего такого думать, ему просто и правда дико неудобно, и он себя никак не может простить, и только так ему полегчает...

- «Да задолбали вы со своим рестораном!» - против воли вырвалось у Риты, и тут же ей стало стыдно. На Валентина было противно... нет, всё же просто страшно смотреть - он выглядел жалко: скукожился, втянул голову в плечи, сделал глаза как у голодного ньюфаундленда и, казалось, вот-вот расплачется. Вот, как мужчина может быть таким тряпкой? Впрочем, теперь Рите стало стыдно даже за такие мысли. В принципе, он ничего такого ей не сделал... Кроме того, что побил её машину как сзади, так и спереди. И пока он и вправду не расплакался, Рита поспешила согласиться на ресторан. 

О ресторане она со всей суетой едва не забыла - мать напомнила. Особенно наряжаться Рита не стала: чай, не свидание. Она, конечно, была в так называемом пассивном поиске (это когда она вообще-то не ищет, но если кто подвернётся, рассмотреть можно), но это же не значит, что надо на всё, что попало соглашаться. Обычная удобная этно-блузка, бежевые брюки, в качестве акцента необычные серьги с "волосами Венеры" - редким камнем, который, якобы, приносил удачу в любви. На самом деле Рите нравилось именно то, что он такой редкий; а что до удачи в любви - вдруг она где по пути на самом деле крутого мужчину повстречает?

Валентин уставился на Риту с искренним восторгом - какая Женщина! И, тут же спохватившись, он отодвинул ей стул. Вечер прошел приятно. Валентин заботливо продумал и время, и место. Он организовал и столик с видом, но так, чтобы они были не у всех на виду, и приятную музыку. Да и сам он умудрился присутствовать, но не навязываться. Разве что то и дело таращился на Риту и глупо улыбался. Они начали разговаривать, и вскоре Рита, к своему удивлению, почувствовала едва ли не нежность по отношению к Валентину: такой теплейший, добрейший и несчастнейший человек. Мечта, а не мужчина: заботливый, внимательный, не лезет, куда не просят, дом - полная чаша, и слушать умеет, и видит, чего тебе нужно... А на него никто внимания не обращает, или ноги об него вытирают. Ей стало невыносимо обидно, что в мире происходит такая несправедливость. И настолько его жалко, что она в порыве чувств решилась сделать что-то такое, чтобы ему наверняка запомниться.

Увы, наутро ожидаемого Ритой эпического расставания на веки не случилось. Из всех вредных, пользующихся, бросающих и забывающих мужчин, которым от всех женщин надо только одно конкретное, этот оказался каким-то "ненасытным": наутро он с ещё большим восторгом смотрел на Риту и всем видом показывал, что они теперь чуть ли не муж и жена, стремился пообниматься, любовался ею, а потом рванул готовить ей завтрак в постель. Посмотрев на это чудо природы, радостно варящее кофе, Рита тихонько оделась и приготовилась неслышно уходить. Маньяк какой-то, ей богу! Кофе варит! Что же он ещё учудит!

- «Рита?» - в последний момент он застал её в дверях, - «не уходи...»

И снова то самое печальное, умоляющее выражение лица, почти паника. Не уходи, я тебе и кофе сварю, и завтрак, и массаж, и на баяне сыграю... Рита почувствовала, как начинает закипать. В мире столько нормальных мужиков, а за ней увязался такой слабак! Не дожидаясь, пока негодование будет уже не скрыть, она извинилась, соврала, что опаздывает и выскользнула за дверь.

Валентин был окрылён. Такая красивая, загадочная, нежная, умная и когда надо решительная девушка, не чета всяким "бабам с яйцами" и агрессивно раскрашенным инстаграмным дивам, ответила ему взаимностью. Поначалу, когда она только вышла из машины, он думал, что она его убьёт, почём за дело. Знал же он, что за всё надо платить, и за его восторг по поводу продвижения по работе тоже. В ресторан он её и правда приглашал без задней мысли, но то, как всё в итоге разрешилось... А какой у неё взгляд! Такой внимательный и доверчиво-настороженный, таинственный, но заглядывающий в душу. Нет, такую женщину упускать нельзя ни в коем случае! А ещё как она поддерживала его идеи и замыслы, даже что-то советовала - никто не воспринимал его так серьезно, как она! Она верила в него, она считала его важным!

Единственное, что его настораживало, было то, как нехотя она отвечала. Всегда так с красивыми и умными девушками: черт ногу сломит, да и мозги заодно, пытаясь разобраться в том, как они мыслят! Он писал ей, он слал ей смешные фото, комплименты, он приглашал её на прогулки и в кафе, спрашивал что-то... И дай бог раз в два дня получал ленивый ответ. Но ведь мужчинам полагается проявлять инициативу! Валентин с инициативами не очень дружил, но по необходимости был способен на очень решительные действия. Вот и сейчас он был исполнен решимости непременно очаровать Риту, убедить её остаться. Он позвонил, чтобы поговорить начистоту. У него были наготове стройные, непобедимые аргументы. Но ни один из них не помог: Рита как-то сразу направила разговор в иное русло. На его попытки донести до неё, что он не хочет, чтобы она уходила, она реагировала едва ли не раздражением: непонятно что ли, что некогда!

- «И чем он тебе не угодил?» - причитала мать, - «приличный, заботливый, добрый...» 

Рита загадочно отмалчивалась. Матери такое не объяснишь. Вот, подругам было проще. Он был какой-то слишком хороший, слишком заботливый, слишком добрый. Вроде, и послать хочется, а банально не за что. А даже если и пошлёшь, он ведь будет смотреть на тебя такими жалобными влюблёнными глазами, что вроде ничего и не сделала, а чувствуешь себя последней свиньёй. С ним и приятно, и принцессой себя чувствуешь, такой вот прямо единственной и неповторимой... А дышать то нечем, кислород перекрыт.

Валя удерживал напор. Всю неделю, а потом ещё одну он терпеливо писал ей, желал доброго утра и спокойной ночи, делился заинтересовавшими новостями, посылал ей шутки и изредка, зараза такой, напоминал, что он готов смиренно ждать пока она не согласится с ним встретиться. На вторую неделю она не выдержала и согласилась.

И снова это чувство, что она единственная и неповторимая. И снова это ощущение тепла и безопасности, что Валя обо всём позаботится. И спустя какое-то время снова это недоверие, снова нехватка воздуха. Снова страх, что нормальный и здоровый человек не будет так всё время наслаждаться жертвованием собой и своими интересами. И как такой слабак сможет позаботиться о ней, если он и о себе то толком позаботиться не может? Да и как долго такое будет продолжаться? Вот, он так какое-то время пожертвует, а потом ему надоест, он кааак возьмёт топор или кухонный нож... И словно какой-то поток вдруг относил Риту подальше от Валентина, на безопасное расстояние, так, чтобы он снова казался безобидным простачком, готовым на всё ради её благосклонности.

А Валентин искренне не понимал, как так, стоило всему наладиться, Рита внезапно отдаляется. И чем лучше всё оказывалось, тем быстрее она срывалась и исчезала, выстраивала дистанцию. Он старался сильнее и сильнее, он страдал и мучался, он придумывал причины: то ли она кого-то ещё любит, то ли он ей противен, то ли кто-то её раньше так сильно травмировал, что она искренне боится отношений, то ли просто это он, Валя, такой вот некрасивый и неподходящий. Он пытался строить из себя мачо, он старался иначе одеваться, предугадывать все её желания и капризы, выбивался из сил, страдал и мучался снова. А стоило ему отпустить, перестать бегать и уговорить себя ничего не чувствовать, Рита появлялась тут как тут, такая же прекрасная и загадочная, манящая, любимая.

Это был какой-то замкнутый круг, из которого ни Валя, ни Рита не могли вырваться. Они не могли друг без друга, но и друг с другом тоже не могли. Они сбегались и разбегались, ссорились и мирились, пытались друг друга то оттолкнуть, то удержать, и ни одна, ни другой не знали, что с этим делать дальше.

А потом Рита неожиданно забеременела, и бежать стало некуда. Это была очень сложная беременность: два месяца подряд она практически не отходила от унитаза, похудев и став похожей на вампира из фильмов. Валя был на седьмом небе от счастья, и недоумевал, как так Рита его не понимает, почему ей белый свет не мил. Тем временем у Риты начались панические атаки. То ей казалось, что плод её вот-вот убьёт, то что она задыхается. Новая "привязка" душила её сильнее и сильнее, гарантируя, что жизни как раньше уже не будет никогда. Периоды полной апатии сменялись периодами активности, когда она плакала и смеялась, что-то срочно делала и старалась всё успеть. Валентин с ужасом смотрел на её мучения, не зная, как он может помочь и что сделать. Это был ад, который он мужественно терпел, смиренно исполняя советы всех знакомых врачей и Ритиного психолога. Роды не сильно облегчили ситуацию, ибо теперь Рита как сумасшедшая оберегала своего ребенка от всех и вся, старалась делать всё одновременно и страдала, что у неё не хватает ни сил, ни времени. Ритина мать пыталась перехватить ребенка, чтобы Рита выспалась, но та засыпала только тогда, когда силы окончательно покидали её, а до тех пор боялась, что во сне что-то проспит, не уследит, упустит.

Валя хотел было уволиться, чтобы помочь с ребенком, но Ритина мать велела ему даже и не думать об этом: откуда ещё брать денег на все расходы? Лучше бы постарался добиться повышения! И Валя начал работать в этом направлении, всячески стремясь выслужиться и обратить на себя внимание начальства. Дома он честно отчитывался жене и свекрови о своихи́ невеликих успехах, ведь он искренне считал, что повышать его никто не собирался и не соберётся - кому он там нужен. И в какой-то момент Рита, словно очнувшись ото сна, стала давать ему советы. С каждым разом советы становились жёстче и требовательнее, но Валя беспрекословно их исполнял. Если поначалу он ещё пробовал заикаться о том, а что ему хотелось бы, то постепенно это перешло в суровое "надо", категоричное "делай, как я сказала" и жесткое требование отчитываться перед ней. И, как ни странно, это безапелляционное переделывание Валентина оказалось своего рода лекарством для Риты. Она оживала, интересуясь его работой и карьерой, она направляла его, она подсказывала, как поступить, и что сделать, кому позвонить и с кем как поговорить. Казалось, она разрешала все его проблемы и тупиковые моменты, у неё были ответы на всё, и это придавало Валентину сил. Он старался ради семьи и вскоре он и сам не верил, как далеко он зашёл и насколько сильно он изменился. Скажи ему кто до той самой аварии, что он станет таким, он бы решил, что над ним издеваются, а теперь поди-ка, посмотри... Он обзавелся и должностью, и статусом, и важным стал, и поверил в себя. Нет, не о такой работе он мечтал с детства, но главное, он был нужен, он был при семье, о которой он мог позаботиться. Да и, главное, что Рита выздоровела, что она вместе с ним словно просыпалась ото сна, мудро направляя его и вместе с ним заботясь об их маленькой но дружной семье, своих людях, тех, кто с тобой всегда, что бы ни произошло в мире. Казалось, только теперь Рита окончательно приняла и свою новую жизнь, и Валентина, и после этого словно успокоилась.